Ночной цирк [Litres] - Эрин Моргенштерн

Озерцо совсем мелкое, и оно светится. Дрожащий, мерцающий свет проникает сквозь толщу воды. Он неяркий, но его хватает, чтобы осветить пруд и черные камни на дне. Сотни камней – таких же, как тот, что ты сжимаешь в ладони. Свет пробивается в щели между ними.

На стенах играют водяные блики, создавая ощущение, что вся комната находится под водой.

Сидя на берегу, ты крутишь в руках черный камешек.

Тишина шатра навевает легкую печаль.

Из глубин сознания всплывают воспоминания. Мимолетные разочарования. Упущенные возможности. Поражения. Сердечные раны и одиночество, страшное одиночество.

К свежим обидам примешиваются печали, казавшиеся давно забытыми.

Камешек в руке наливается весом.

Бросив его в воду, к другим камням, ты испытываешь облегчение. Словно отпустил что-то большее, нежели просто блестящий окатыш.

Прощание

Конкорд, Массачусетс, 30–31 октября 1902 г.

Незадолго до заката Бейли взбирается на дуб, чтобы достать из тайника шкатулку. Вдалеке виден цирк, купающийся в оранжево-красных лучах заходящего солнца; от его шатров на поле ложатся длинные заостренные тени. Открыв шкатулку, Бейли с удивлением обнаруживает, что ему ничего не хочется взять с собой.

Переложив в карман только белую перчатку Поппет, он снова прячет шкатулку на дереве.

Дома Бейли пересчитывает сбережения, которых оказывается несколько больше, чем он ожидал, и упаковывает в потертую кожаную сумку смену одежды и запасной свитер. Он подумывает захватить еще одну пару обуви, но потом решает, что при необходимости сможет одолжить что-нибудь у Виджета. Покончив со сборами, он ждет, пока родители и Каролина улягутся спать.

Время тянется медленно, и он успевает несколько раз распаковать сумку и сложить все заново, проверяя правильность своего выбора – что взять, а что оставить.

Убедившись, что все уснули, он ждет еще целый час, а потом еще один, для верности. И хотя он уже изрядно поднаторел в том, чтобы незаметно проникать в дом в неурочные часы, ему кажется, что побег требует большей осторожности. Наконец он крадучись спускается в гостиную и удивляется, что уже так поздно. Он берется было за ручку двери, но потом возвращается, ставит сумку на пол и тихо шарит в поисках листка бумаги.

Затем садится за кухонный стол и пишет записку родителям. Он, как может, пытается объяснить причины своего ухода и выражает надежду, что они сумеют его понять. Он ни словом не касается ни Гарварда, ни своего будущего на ферме.

Он напоминает, как мама, когда он был еще совсем маленьким, однажды сказала, что желает, чтобы его жизнь была счастливой и полной приключений. Если то, что он собирается сделать, не считать приключением, то чем же еще?

– Что это ты делаешь? – раздается у него за спиной.

Обернувшись, Бейли видит на пороге комнаты Каролину с небрежной копной накрученных на папильотки волос. Она стоит в ночной рубашке с вязаным пледом на плечах.

– Ничего такого, во что тебе стоило бы совать нос, – говорит он, возвращаясь к письму. Поставив подпись, он складывает листок и оставляет его на столе возле деревянной миски с яблоками. – Проследи, чтобы они это прочитали.

– Ты сбегаешь из дома? – спрашивает Каролина, заметив сумку.

– Что-то вроде того.

– Чушь какая-то, – зевает она.

– Я не знаю, когда вернусь. Напишу, как только появится возможность. Скажи, чтобы не волновались.

– Бейли, возвращайся в постель.

– Почему бы тебе не вернуться в постель, Каролина? Судя по твоему виду, несколько часов сна тебе не повредят.

В ответ Каролина только корчит рожу.

– И потом, – продолжает Бейли, – когда это тебя волновало, что я делаю?

– Ты всю неделю ведешь себя как ребенок, – начинает закипать Каролина, и ее шепот превращается в злобное шипение. – Забавляешься в своем дурацком цирке, пропадаешь там до утра. Пора повзрослеть, Бейли.

– Именно это я и делаю, – огрызается он. – И мне плевать, если ты этого не понимаешь. Здесь я не смогу быть счастливым. Ты сможешь, потому что ты скучная и пресная, и скучная пресная жизнь – это как раз то, что тебе нужно. А мне этого мало. И всегда будет мало. Поэтому я ухожу. А ты сделаешь мне одолжение, если выйдешь замуж за того, кто сумеет хорошо позаботиться об овцах.

Схватив яблоко из миски, он подбрасывает его, ловит и засовывает в сумку, прежде чем театрально помахать Каролине на прощание.

Когда он тихо закрывает за собой дверь, она все еще стоит возле стола, в бессильной ярости хватая ртом воздух.

Шагая по дорожке прочь от дома, Бейли чувствует невероятный прилив сил. Он почти уверен, что Каролина бросится за ним или побежит будить родителей, чтобы рассказать о его побеге. Но с каждым шагом, отдаляющим его от дома, ему становится все очевиднее, что его уже никто не остановит.

В ночной тишине путь кажется долгим. Никто не встречается ему по дороге, как это бывало каждый вечер, когда он старался появиться у ворот еще до открытия.

Звезды по-прежнему ярко сияют в небе, когда он, с сумкой через плечо, шагает мимо своего дуба. До рассвета еще есть время, но не так много, как он надеялся.

Однако поле, раскинувшееся под звездным куполом неба, пусто. Словно там ничего никогда и не было кроме травы, опавших листьев и ночного тумана.

Ретроспектива

Лондон, 1 ноября 1901 г.

Человек в сером костюме легко скользит сквозь толпу посетителей цирка. Он направляется в сторону ворот, и люди, даже не осознавая этого, словно воды реки, расступаются перед ним.

На краю площади дорогу ему преграждает призрачная фигура, бесплотное видение, будто сотканное из отсветов факела и бумажных фонариков, покачивающихся на ветру. Человек в сером костюме останавливается, хотя беспрепятственно мог бы пройти сквозь призрак своего коллеги.

– Интересный выдался вечерок, не правда ли? – подмигивает ему Гектор.

Прохожие с любопытством оглядываются на его прозрачный силуэт.

Человек в сером костюме делает еле уловимое движение, словно переворачивая страницу невидимой книги, и любопытные взгляды рассеиваются, обращаясь в другую сторону.

Прохожие продолжают сновать мимо двух мужчин, более их не замечая.

– Нашел, о чем беспокоиться, – фыркает Гектор. – Половина этих людей на каждом шагу готовы увидеть призрака.

– Все вышло из-под контроля, – говорит человек в сером костюме. – Это место всегда было слишком людным для поединка.

– Без них было бы не так весело, – заявляет Гектор, указывая рукой на толпу людей. Его ладонь проходит сквозь плечо какой-то женщины, и она удивленно оглядывается, но, ничего не обнаружив, идет дальше. – Мало тебе всех тех отвлекающих маневров, которые ты используешь? Ты даже втерся в доверие к Чандрешу, чтобы держать цирк под контролем.